Дым все сгущался. Зина подползла к месту, где стояла плошка, и попыталась сбить пламя ногами. Огонек потух, но фитиль все же продолжал тлеть. Зина все так же, ногами, перевернула плошку и попыталась ее разбить. Но внутри плошки была какая-то травянистая желеобразная смесь, похожая на студень или желе, которая никак не выливалась. Зина изо всей силы ногой отшвырнула плошку к стене. Но фитиль продолжал тлеть, нарушая все законы физики и материального мира. Ей вдруг показалось, что горло ее сжали тисками сильные руки и принялись давить. Она закашлялась, стала задыхаться. Уже знакомые разноцветные искры заплясали перед ее глазами. И следом за их безумным, неистовым танцем Зина вновь провалилась в темноту, поглощающую жизнь…

Она пришла в себя от ветра, бьющего в лицо, и от сильной боли в кистях рук. Пошевелила пальцами — боль была мучительной, но руки оказались свободны. Зина попыталась открыть глаза. Открыла — и снова зажмурилась, не веря в то, что увидела. Она лежала на сиденье автомобиля, двигавшегося сквозь ночную тьму. Вернее полулежала — ноги ее были опущены вниз. А рядом с ней сидел… Черный человек!

— Как вы себя чувствуете? — Он повернулся к ней. — Вы пришли в себя, можете говорить?

Шок был настолько сильным, что Зина попросту лишилась дара речи. Она молчала. Человек пожал плечами, достал походный армейский термос и налил что-то в кружку. Протянул ей. Это был сладкий теплый чай. Она выпила кружку до дна. От чая ей действительно стало лучше.

— Где я нахожусь? — Вопрос был нелепым, ведь Зина находилась в машине, просто она сказала это, чтобы хоть что-то сказать. И не удержалась от дальнейшей глупости: — А где монастырь?

— Я вас оттуда вытащил, — ответил черный человек. — Думаю, ваши новые друзья собирались закопать вас в нижних ярусах своего подземного рая.

— Анфиса?! — Зина смотрела на него во все глаза.

— Конечно. Зря вы ей так сильно доверились. Никакая она не добрая тетушка. Они привыкли, что их преследуют, им все враги. Кто на вас навел, как вы думаете?

— Я понимаю, — тяжело вздохнула Зина.

— Ну это вряд ли, — усмехнулся он. — Вы узнали меня?

— Вы черный человек, — брякнула Зина.

— Приятно, что вы наделили меня такими мистическими качествами! — усмехнулся он. — Меня зовут Григорий Бершадов. И я возглавляю особый, очень секретный отдел НКВД. Что это за отдел и как он называется, вам знать не надо. Я следил за вами с того самого момента, как вас выпустил. И, как видите, следил правильно! Поэтому будет лучше, если вы расскажете, за что Анфиса хотела вас убить.

— Я вас не понимаю! — Зина сама услышала, что голос ей изменил.

— Прекрасно вы все понимаете! — оборвал ее Бершадов. — У нас есть сведения, что за подземным монастырем следим не только мы.

— Опять пришьете мне румынскую разведку? — Зине захотелось расхохотаться, несмотря на ситуацию.

— Нет, — Григорий был серьезен. — Я призываю вас проявить сознательность и помочь своим. Рассказать о том, что вы нашли в монастыре. Вы ведь там были?

— Была. С Анфисой. Но я ничего не нашла!

— Это неправда. Иначе вас не пытались бы убить.

— Я просто не понравилась сектантам, — пожала она плечами.

— Глупости! Вы же прекрасно все понимаете! — воскликнул Бершадов.

— Чего вы от меня хотите? — Зина почувствовала страшную пустоту в сердце.

— Сотрудничества. Я хочу, чтобы вы с нами сотрудничали.

— Но я действительно ничего не знаю! — Зине хотелось кричать. — Я обыкновенная женщина, врач! Я не шпионка, не офицер НКВД, я не работаю в милиции! Я не понимаю, зачем нужна вам! И мне действительно ничего не удалось узнать!

— Зачем вы поехали в это село? — устало спросил Григорий Бершадов.

— Я… не знаю, — растерялась Зина. — Искала разгадку, кто Андрея убил… Не знаю зачем.

— Андрея Угарова убили не мы, — сказал Бершадов.

— А кто? — горько усмехнулась она.

— Вы не поверите… Он утонул! Он действительно утонул! Он принял препарат, который спровоцировал «сухое утопление». Препарат из аптечки отца Иннокентия, кажется, так. Мертвое молоко, наверное.

— Это же и мальчику дали, да?

— Да. И мальчику. И он тоже умер.

— Так же, как его мать, Алена.

— Ну вот! А вы говорите, что ничего не знаете, — сухо рассмеялся Бершадов. — Как же легко вас спровоцировать и вывести на чистую воду!

— Где Дмитрий? Где мой друг! — Зина попыталась перевести разговор в другое русло.

— А вы уверены, что хорошо знаете Дмитрия? — неожиданно повернулся к ней Бершадов. — Как давно вы знакомы?

В этот момент автомобиль затормозил так резко, что Зина не успела ответить. И она, и Бершадов резко качнулись вперед.

— Что это? — воскликнул Григорий.

— Бревно кто-то на дороге подложил, — обернулся шофер, молодой парень. — Хорошо, что вовремя заметил! Убились бы.

В машине их было трое — Зина, шофер и Бершадов. Она хотела спросить, куда они едут, но Григорий открыл дверцу.

— Ну идем, уберем!

В этот самый момент в дверь просунулось дуло винтовки, и чья-то мужская рука вытащила из машины сначала Бершадова, затем шофера. Сам автомобиль окружили какие-то люди. До Зины донеслась непонятная речь на чужом языке. Что за язык? Она не понимала. От ужаса вцепилась в сиденье, так, что заболели костяшки пальцев. Ей казалось, что ее преследуют демоны. Почему это было так быстро? Почему все это мелькало как в ускоренном кошмаре, одно за другим? Зине было страшно до потери пульса, и просто по какой-то инерции она продолжала дышать.

Она совсем не ожидала того, что произошло потом. В автомобиль заглянул… Дмитрий! Он схватил ее за руку.

— Бежим! — решительно потянул за собой, — ты к НКВДистам попалась! Тебя расстреляли бы здесь, в поле… Бежим!

Зина выпрыгнула следом за ним в темноту. Донеслось отдаленное ржание лошадей. Дмитрий усадил ее в подводу, схватил вожжи. Подвода покатилась по ухабистой проселочной дороге.

Ехали не долго. Дмитрий был неразговорчив, и на все ее вопросы отвечал, что расскажет потом. Впереди показались крыши домов какого-то села. Дмитрий уверенно повернул налево, и вскоре подвода остановилась у последнего по улице одноэтажного домика, такого низкого, что в темноте он казался вросшим в землю.

— Переждем здесь, — сказал он, открывая покосившуюся калитку и заезжая во двор, — это друзья.

— У тебя есть в этих краях друзья? — удивилась Зина. — Что это за село?

— Не важно. Идем. Посидишь в доме, пока я лошадей отведу.